Советские гроссмейстеры в воспоминаниях югославского публициста и шахматного эксперта

Милан Джорджевич – автор более чем двадцати книг на шахматную тему, половина из которых была напечатана советским издательством. В эксклюзивном интервью «Russia Beyond на српском» он вспоминает великих советских гроссмейстеров, которые были его близкими друзьями.

У Милана Джорджевича внушительная коллекция книг, написанных советскими шахматистами Карповым, Каспаровым, Талем, Ботвинником, Смысловым с автографами этих великих игроков.

Вот, например, книга, подаренная Василием Смысловым Милану на шестидесятилетие. Василий Смыслов – седьмой чемпион мира по шахматам – был оригинальный человек. Ради шахмат он пожертвовал карьерой оперного певца. Обладатель баритона, он в 75-летнем возрасте спел концерт с симфоническим оркестром Московской консерватории и записал две пластинки арий. Шахматный гений Михаил Ботвинник высоко ценил талант Смыслова:

– Главная сила Смыслова в шахматах в том, что он проницателен. Талант его универсален и исключителен. Он мог тонко сыграть в дебюте, уйти в глухую защиту, бурно атаковать или, наконец, хладнокровно маневрировать. А про эндшпиль и говорить нечего – это его стихия. Иногда он принимал решения, поражавшие своей глубиной.

Кстати, у Ботвинника, рассказывает Джорджевич, была дорогая многоцветная ручка Паркер. Одним цветом он писал заметки, подчеркивания делал другим цветом, а галочки и примечания третьим. Джорджевич возил Ботвиннику из Югославии цветные чернила для этой ручки.

– А как откажешь великому гроссмейстеру, мировому чемпиону, которым гордился весь Советский Союз! – смеётся писатель.

– Я писал книгу «Игры чемпионов», и издатель мне сказал, что неплохо было бы, если кто-то из мировых чемпионов напишет предисловие. Я думал, кого попросить, сначала хотел Ботвинника, но потом предложил Смыслову, и он это сделал. Приезжает Смыслов в Белград, селится в отеле «Славия», а мы с супругой купили ему в знак благодарности хрустальный сервиз, и я пришёл в «Славию» подарить этот сервиз. Смыслов был там с женой Ниной и очень смутился. Достаёт он одну кассету из пиджака и говорит: «Тут оперные арии, которые я пою, есть кое-что из «Демона» Рубинштейна, это мало известные вещи». Начинает объяснять, а я запел концерт си бемоль Чайковского, который Рубинштейн много критиковал. Смыслов буквально потерял дар речи, очень ему было приятно, что я и в музыке разбираюсь! Он был отличный певец! Когда партия переходит в заключительную фазу, зачастую идёт уже пятый час игры, игроки устали, наступает цейтнот, Ботвинник говорил: «Хорошо Смыслову! Он умеет дышать диафрагмой и поэтому не устаёт!».

Милан Джорджевич вспоминает, что у Смыслова была огромная проблема с ногтями. Они врастали в кожу и причиняли невыносимую боль. Для шахматиста руки – второй по важности инструмент после мозга, и Смыслов невероятно мучился.

– Представьте себе, товарищ Джорджевич, кто мне помог?! – говорит Смыслов и показывает руки. – Врач какой-то? – предположил я. – Нет, нет, Карпов мне помог! Он показал мне, что я неправильно стригу ногти и поэтому они врастают. И научил меня, как нужно.

О Карпове Джорджевич вспоминает с теплотой. Во времена, когда интернета ещё не было, а издательство писало многотомную энциклопедию, он привозил ему в Советский Союз карты с партиями. Кроме того, Карпов коллекционировал марки и Милан Джорджевич находил в Югославии ценные экземпляры для Карповской филателистической коллекции. И, конечно, так или иначе участвовал в знаменитом противостоянии Карпов – Каспаров.

– Я очень болел за Каспарова и поэтому у меня было некое предубеждение по отношению к Карпову. Я сейчас очень жалею об этом, потому что Карпов из всех игроков был самым вежливым по отношению ко мне. В 1981 году я приехал на 65 юбилейный чемпионат СССР, успел на последний турнир, захожу в зал, сажусь на первый ряд, Карпов играет на сцене, видит меня, и спускается со сцены, чтобы поздороваться!

О Михаиле Тале, восьмом чемпионе мира по шахматам и близком друге Джорджевича, среди коллег ходили легенды. У него был своеобразный стиль игры: обдумывая ход, он пристально и долго смотрел на соперника, и многие считали, что он таким образом гипнотизирует своих противников. На одном из турниров венгерский шахматист Пал Бенко даже надел тёмные очки, играя против Таля. Таль, не долго думая, попросил у шахматиста Тиграна Петросяна солнечные пляжные очки и тоже их надел. Публику это развеселило. Таль соглашался на разные экспериментальные игры: матч с сумасшедшим, игра с загипнотизированным, был в своём роде шоу-мен в мире шахмат и прекрасно играл на рояле, несмотря на то, что у него от рождения на правой руке было всего три пальца. В Белграде с Талем произошла забавная история. Он приехал сюда в 1968 году играть матч с сербом Светозаром Глигоричем и выиграл его, несмотря на то, что серб играл дома.

–Моя жена была знакома со всеми игроками и вот, приезжает к нам в гости Таль. А я вспомнил, что Таль любит запивать алкоголь минералкой и ушёл в магазин. Между тем приходит Таль, звонит в дверь, а он был уже выпивший. Моя супруга открывает дверь, видит, что Таль навеселе и выгоняет его из дома. Он меня ждёт внизу у подъезда и говорит: нет, к тебе не пойдём, у тебя такая суровая жена, я её боюсь! В России этот случай превратился в анекдот про то, как Таля жена Джорджевича из дома выгнала!

Тем не менее, друзья остались в отличных отношениях и Таль в Юрмале на дружеской встрече подписал Джорджевичу книгу их общего приятеля, тоже шахматиста, Владимира Багирова, руководителя шахматного клуба «Буревестник». Багиров тренировал Михаила Таля, а впоследствии и Каспарова. Чья книга тоже есть в этой коллекции. Каспаров ее подписал Милану в Новый 1986 Год. Милан вспоминает, что тогда на встрече с ними была мать Каспарова, которая спросила Милана: как вы считаете, способен ли Гарик стать чемпионом мира по шахматам?

– И вы правда верите в то, что Гарри способен стать мировым чемпионом? - спрашивает она меня. Я сказал: да, если найдёт себе в Советском Союзе покровителя среди политиков, каким был Брежнев у Карпова. Она на меня внимательно посмотрела и говорит: если Гарри станет чемпионом, вы первым получите эксклюзивное интервью. После этого я услышал, что Каспаров начал сотрудничать с Гейдаром Алиевым, первым секретарём компартии Азербайджана, а потом она мне звонит: - Гарри в Дортмунде завоевал титул мирового чемпиона, берите интервью, как я вам обещала!

Другого гения, Тиграна Петросяна, девятого чемпиона мира по шахматам, гениального защитника, Милан Джорджевич вспоминает с улыбкой. Петросян в каждой поездке за границу старался раздобыть дефицитных товаров, чтобы после выгодно продать. То Джорджевич ему организовывал перелёт ягод аэрофлотом, то персиков, то ещё что-то. Он был неплохим коммерсантом, но прежде всего непобедимым игроком, рассказывает Милан Джорджевич.

– Я писал книгу «Как проигрывали великие чемпионы» и собирал партии для неё. Спрашиваю Тиграна Петросяна, человека, известного тем, что он очень редко проигрывал, о его самых удачных партиях. Он говорит: да кому интересны мои победные партии?! Всем интересно, как я проигрываю! Вот это сенсация!

Александр Котов, международный гроссмейстер и великий шахматист, в 1943 году был награждён орденом Ленина за разработку миномёта, который поступил на вооружение советской армии и успешно использовался на войне. Котов – уникальная личность – талантливый писатель, публицист и сценарист, он был также отмечен особой шахматной наградой «За красоту игры». Книга с его автографом тоже есть в коллекции Милана Джорджевича.

Милан Джорджевич с удовольствием вспоминает своих гениальных шахматных друзей, большинство из которых, к сожалению, уже умерло. Жизнь, словно шахматная партия, полная побед, поражений, жертв, трофеев, увы, имеет свойство рано или поздно заканчиваться. Однако тёплые воспоминания о советско-югославской шахматной дружбе живут до сих пор.

Текст: Катерина Лане.
Фото: Дмитрий Лане.