Бабье лето (Момо Капор)

Сеница.ру продолжает публикацию любительских переводов произведений известного сербского писателя Момо Капора. Перевод рассказа "Бабье лето" от нашей читательницы Елены Пахомовой.

Я не пользуюсь компьютерами и е-мэйлами и не знаю, что это из себя представляет – переписываться с помощью новейших технологий. В мое время все письма начинались неизменной фразой: «Мы, слава Богу, хорошо и в добром здравии, чего и вам от всего сердца желаем».

Если вы в этой рубрике ожидаете от меня новостей о Белграде, могу вам сказать, что вы много теряете, если не приезжаете сюда в сентябре, когда спины и животы молодых обитательниц Белграда ещё не потеряли своего тёмного бронзового оттенка. Эта новая волнующая мода на открытые живот и пупок, который иногда даже украшает и небольшой драгоценный камень, приходит в жизни моих ровесников слишком поздно – поздно не только влюбляться, но и смотреть, потому что зрение становится всё хуже.

Если быть кратким, Кнез-Михайлова улица в этом сентябре – самый длинный и самый красивый подиум в Европе, до тех пор пока первые осенние дожди не смоют с неё эту красоту и не спрячут её под серыми дождевыми плащами.

И вместо того, чтобы сидеть перед «Коларцем» на тротуаре и смотреть на этот бесконечный поток красоты, наиболее амбициозные жители Белграда борются за место мэра. Если бы меня поставили на это место, вы могли бы быть уверены, что в Белграде будут работать все рестораны, бары и кафе и что Сава и Дунай – эти две наши самые большие ценности – будут и дальше течь, а что касается всего остального, я ничего бы не гарантировал. В Городскую скупщину Белграда, в этот прекрасный дворец, который пребывает в постоянном несогласии с внешним видом тех, кто в нем работает, последний раз меня приглашали в 1992 году, когда я получил Октябрьскую премию по литературе. Вскоре эту премию отменили, вероятно, из-за того, что её получил я. Вообще, с тех пор меня не приглашают на официальные приёмы и не зовут в приличные дома. Однако вернёмся к нашим родственникам на чужбине; они нас всегда спрашивают, какая у нас погода. Итак, у нас бабье лето.

В бабьем лете есть и лёгкая грусть, потому что настоящее лето навсегда прошло, и какое-то тихое счастье, потому что мы ещё не топим печи в домах, а любуемся угасанием лета, ничего не делая, прислонившись к какой-нибудь стене или дереву.

Это время называют бабьим летом, а в Америке – индейским.

Возле рынка Каленич – продавцы дров. Когда проходишь мимо, ноздри наполняет далёкий запах срубленных бука или дуба. Продавцов преследуют городские инспекторы, и полена продают тайком, как будто речь идет о наркотиках, а не о топливе на зиму, которая неумолимо приближается, полная неизвестности и догадок о том, какой она будет. На электричество нельзя надеяться, на нефть тоже; Белград возвращается к надежной бесспорности своего прошлого. Чистится задымленный кафель печей, а из подвалов и с чердаков извлекаются плиты, известные как «фиакры», которые, правда, испортят наш отменный интерьер, но спасут нас от холода и зимы.

И я всегда тогда вспоминаю рассказ о великом индейском предсказателе из племени Сиюксов, которого его соплеменники при наступлении бабьего, а у них индейского, лета спрашивают, какой будет надвигающаяся зима.

Предсказатель, который об этом понятия не имеет, впадает в транс, танцует вокруг костра в их лагере и, разыгрывая прозрение, выговаривает только два слова: «Собирайте дрова, собирайте дрова!» Индейцы начинают рубить деревья и колоть дрова, а, когда набирают их достаточно, снова спрашивают прорицателя, что им делать дальше; он опять впадает в транс и снова произносит слова: «Собирайте дрова, собирайте дрова!», что они и продолжают делать до обморочного состояния. Но предсказатель (являясь при этом выпускником Гарварда) понимает, что это не может продолжаться до бесконечности, седлает коня и спускается с территории Сиюксов в ближайший город. Въезжая в город, он сбрасывает перья и стирает ритуальные краски со своего лица, а из сумки вынимает костюм от Ралф Лорена, переодевается и идет в Метеорологический институт разузнать, какой будет наступающая зима.

- Это будет очень долгая, холодная и суровая зима... - объясняет ему глава метеорологов в кабинете, заполненном разными инструментами и картами с овалами и кривыми линиями.
- На основе чего Вы делаете такой вывод? - спрашивает его прорицатель.
- Сиюксы на горе уже продолжительное время собирают неожиданно огромное количество дров, - отвечает ему ученый - А они лучше всех знают, какой будет зима!