Карта Балкан
Карта Балкан

Пт03292024

Вы здесь: Сербия / Сеница Сербия Материалы От читателей Бабье лето (Момо Капор)

Бабье лето (Момо Капор)

Момо Капор, превод, Бабье лето, Елена Пахомова, Сеница.руСеница.ру продолжает публикацию любительских переводов произведений известного сербского писателя Момо Капора. Перевод рассказа "Бабье лето" от нашей читательницы Елены Пахомовой.

Я не пользуюсь компьютерами и е-мэйлами и не знаю, что это из себя представляет – переписываться с помощью новейших технологий. В мое время все письма начинались неизменной фразой: «Мы, слава Богу, хорошо и в добром здравии, чего и вам от всего сердца желаем».

Если вы в этой рубрике ожидаете от меня новостей о Белграде, могу вам сказать, что вы много теряете, если не приезжаете сюда в сентябре, когда спины и животы молодых обитательниц Белграда ещё не потеряли своего тёмного бронзового оттенка. Эта новая волнующая мода на открытые живот и пупок, который иногда даже украшает и небольшой драгоценный камень, приходит в жизни моих ровесников слишком поздно – поздно не только влюбляться, но и смотреть, потому что зрение становится всё хуже.

Если быть кратким, Кнез-Михайлова улица в этом сентябре – самый длинный и самый красивый подиум в Европе, до тех пор пока первые осенние дожди не смоют с неё эту красоту и не спрячут её под серыми дождевыми плащами.

И вместо того, чтобы сидеть перед «Коларцем» на тротуаре и смотреть на этот бесконечный поток красоты, наиболее амбициозные жители Белграда борются за место мэра. Если бы меня поставили на это место, вы могли бы быть уверены, что в Белграде будут работать все рестораны, бары и кафе и что Сава и Дунай – эти две наши самые большие ценности – будут и дальше течь, а что касается всего остального, я ничего бы не гарантировал. В Городскую скупщину Белграда, в этот прекрасный дворец, который пребывает в постоянном несогласии с внешним видом тех, кто в нем работает, последний раз меня приглашали в 1992 году, когда я получил Октябрьскую премию по литературе. Вскоре эту премию отменили, вероятно, из-за того, что её получил я. Вообще, с тех пор меня не приглашают на официальные приёмы и не зовут в приличные дома. Однако вернёмся к нашим родственникам на чужбине; они нас всегда спрашивают, какая у нас погода. Итак, у нас бабье лето.

В бабьем лете есть и лёгкая грусть, потому что настоящее лето навсегда прошло, и какое-то тихое счастье, потому что мы ещё не топим печи в домах, а любуемся угасанием лета, ничего не делая, прислонившись к какой-нибудь стене или дереву.

Это время называют бабьим летом, а в Америке – индейским.

Возле рынка Каленич – продавцы дров. Когда проходишь мимо, ноздри наполняет далёкий запах срубленных бука или дуба. Продавцов преследуют городские инспекторы, и полена продают тайком, как будто речь идет о наркотиках, а не о топливе на зиму, которая неумолимо приближается, полная неизвестности и догадок о том, какой она будет. На электричество нельзя надеяться, на нефть тоже; Белград возвращается к надежной бесспорности своего прошлого. Чистится задымленный кафель печей, а из подвалов и с чердаков извлекаются плиты, известные как «фиакры», которые, правда, испортят наш отменный интерьер, но спасут нас от холода и зимы.

И я всегда тогда вспоминаю рассказ о великом индейском предсказателе из племени Сиюксов, которого его соплеменники при наступлении бабьего, а у них индейского, лета спрашивают, какой будет надвигающаяся зима.

Предсказатель, который об этом понятия не имеет, впадает в транс, танцует вокруг костра в их лагере и, разыгрывая прозрение, выговаривает только два слова: «Собирайте дрова, собирайте дрова!» Индейцы начинают рубить деревья и колоть дрова, а, когда набирают их достаточно, снова спрашивают прорицателя, что им делать дальше; он опять впадает в транс и снова произносит слова: «Собирайте дрова, собирайте дрова!», что они и продолжают делать до обморочного состояния. Но предсказатель (являясь при этом выпускником Гарварда) понимает, что это не может продолжаться до бесконечности, седлает коня и спускается с территории Сиюксов в ближайший город. Въезжая в город, он сбрасывает перья и стирает ритуальные краски со своего лица, а из сумки вынимает костюм от Ралф Лорена, переодевается и идет в Метеорологический институт разузнать, какой будет наступающая зима.

- Это будет очень долгая, холодная и суровая зима... - объясняет ему глава метеорологов в кабинете, заполненном разными инструментами и картами с овалами и кривыми линиями.
- На основе чего Вы делаете такой вывод? - спрашивает его прорицатель.
- Сиюксы на горе уже продолжительное время собирают неожиданно огромное количество дров, - отвечает ему ученый - А они лучше всех знают, какой будет зима!