Глазами волонтера: Сербия после наводнения

Сербские СМИ – эмоциональные, сразу видно, что южный народ дело творит. Заголовок поголосистее и, пожалуйста, новый опус готов. Любовь между эвакуированным и девушкой-волонтером; свадьба с позированием на фоне наводнения; фото счастливой коровы, залезшей на террасу второго этажа по наружной лестнице; бабуля, которая провела на ясене две ночи и один день. Вообще я восхищаюсь тем, как сербы умеют находить позитив во всем.

В лагере для эвакуированных народ из Обреновца находит силы шутить про свой дом, мол, чтобы в него попасть нужно стать рыбой, чтобы заплыть в прихожую. Плачут, конечно, потом, но всё равно стараются держаться.

В бытовом смысле по-разному: в лагере на Кошутняке, например, на больше чем три сотни людей один душ, в который люди, конечно же, стараются не заходить. Кто-то умудряется выезжать к знакомым на помывку. Некоторые уже источают аромат, да и обувь, по словам одного пострадавшего, сосед несколько дней не снимает и по ночам адски храпит, раскрывая свою пасть бегемота на весь зал. Впечатляет количество цыган с детьми.

В новой Арене туалетов и душевых кабинок, наоборот, много. Но на Кошутняке зато парк.

Волонтеры стараются, почаще зовут всех на воздух проветриться, заодно и помещение продезинфицировать. Также это делается еще и потому, чтобы хоть как-то растолкать тех, кто вообще вставать не хочет. А помещение одно и большое, его нужно проветривать (окна только некоторые открываются). На руки всем при входе наливают дезинфицирующий гель или спреем пшикают и пропитывают аналогичными растворами полотенце под ногами. Варят натуральный кофе и постоянно спрашивают что подать-принести.

Мужчины многие страдают от чипсов с паштетами, сегодня впервые давали шницели на Кошутняке, они были бесконечно рады. В общем, держатся, понимают, что главное – это то, что живы. Но погибших уже не вернуть, и очень многим просто некуда возвращаться. Это самое страшное.