Алия Сиротанович – рудокоп, побивший рекорд Стаханова

30 лет назад скончался один из самых известных шахтёров бывшей Югославии – Алия Сиротанович, босниец по рождению, югослав по духу.

Ударник производства, 24 июля 1949 года он побил мировой рекорд в добыче угля. Со своей бригадой Сиротанович за восемь часов перевыполнил норму на 215% - 253 вагонетки, при норме 72, добыв 152 тонны угля, чем побил мировой рекорд от 1935 года нашего прославленного Алексея Стаханова на 50 тонн.

Первая вагонетка в 800 кг была заполнена за 20 секунд. Далее слой карбона туннеля №1 нещадно дробился, выдавая на свет божий тонну за тонной, угольная пыль поднялась в забое.

Так Сиротанович стал живой легендой и идеологическим символом Республики, дав старт соцсоревнованиям в Югославии: буквально через два дня его достижение превзошёл Никола Шкобич, шахтёр того же рудника, выдавший за смену на 14 тонн угля больше. Потом были и другие.

Но Сиротанович был первым. Он получил звание Героя социалистического труда и другие многочисленные награды.

Одна небольшая улица на окраине городка Бреза, в 27 км от Сараево, где на одноимённом руднике в шахте «Ров воеводы Путника» он «забойствовал», названа в его честь.

Популярная югославская рок-группа Zabranjeno pusenje посвятило своему соотечественнику песню «Srce, ruke i lopata» («Сердце, руки и лопата»).

Нет, улыбающийся рабочий на югославской банкноте в 1000, а после деноминации 1965 года, в 10 динаров не Алия Сиротанович. На этой купюре изображён Ариф Хералич, рабочий сталелитейного завода Зеницы. Ариф не был ударником производства, а его образ, «вырезанный» из документального фильма о заводе, где он трудился, оказался на самой крупной в то время банкноте только благодаря обворожительной улыбке.

Алия Сиротанович изображён на купюре в 20 000 динаров, пущенной в оборот в 1987 году, но изъятой из него после денежной реформы Анте Марковича 1990 года.

В нашей стране, после достижения Стаханова, имя которому дала газета «Правда», по ошибке назвав Алексеем, а не Андреем, появилось целое движение – стахановцы, а в Югославии благодаря Сиротановичу появилась новая лопата – сиротановичка.

По легенде, это было так:

Однажды, когда Тито встретил на приёме в Белграде Сиротановича и спросил его: «Как дела?», Алия ответил: «Плохо, друг Тито, лопата мне мала». Несмотря на то, что Алия работал отбойным молотком, а, как говорят, временами и двумя одновременно, позже специально для него была изготовлена лопата побольше, которая у боснийских рудокопов и зовётся «сиротановичка».

По другой легенде, на тот же вопрос Алия ответил так:

«Не моё это – просить, друг Тито, я ведь шахтёр, но прошу не за себя... вот, если бы можно было подвести электричество в моё село Трторичи...». Электричество пришло в его село прежде, чем он вернулся из Белграда.

В отличие от Стаханова, который вскоре после рекордной ночной смены в донбасской шахте «Центральная-Ирмино» пошёл вверх по карьерной лестнице, Сиротанович всю жизнь отработал на том же месте, в той же должности – шахтёр-бригадир рудника Бреза.

На пенсию Сиротанович вышел в середине семидесятых. В конце восьмидесятых, когда «двадцать тысяч» украсились его портретом, «друзья» (читай, югославские товарищи) вспомнили о нём и присудили орден АВНОЮ, который предполагал и выплату национальной пенсии. Дошла ли до него национальная пенсия или нет – не известно. Умер прославленный шахтёр 13 мая 1990 года, как раз перед смертью Югославии.