Россия, как жизненная цель

или история иностранца, обретшего свою вторую Родину
Момчило Эчимович, серб, сын Героя Югославии, изобретатель и рационализатор, основатель югославского общества «Юговичи» в Краснодаре. Для него Россия стала второй Родиной - здесь живет его семья, подрастают дочери; по всей стране выпекается хлеб в печах, сконструированных по его чертежам и изготовленных на предприятии с символическим названием «Белкраст» (Белград-Краснодар)

Вторая Мировая Война
Наша семья Эчимович родом из села Соколац, что в Боснии и Герцеговине. Мой отец Марко до войны был полицейским, а после немецкой оккупации возглавил партизанский батальон. Несмотря на то, что в 1941 г. мне было всего 2 года, я помню, как в нашем доме велась подготовка к сопротивлению. Постоянно приходили люди, отец отдавал им разные вещи, одежду. В какой-то момент бабушка не выдержала: «Так ты раздашь все, что у нас есть». «Не бойся, нам это не понадобиться», - отвечал отец и действительно, наш дом вскорости был сожжен.

26 марта 1941 г. правительство королевства Югославия подписало пакт о ненападении с Германией, а на следующий день произошло восстание, свергнувшее правительство, основной лозунг был: «Лучше война, чем пакт; лучше могила, чем рабство». 6 апреля Гитлер напал на Югославию, 11 дней шли бои, после чего была подписана капитуляция. Из-за восстания и сопротивления в Югославии, нападение на Россию задержалось - это дало преимущество Советским войскам, сократив теплое время года, благоприятное для наступления.
Партизанская война в Югославии отличалась от той, что была у вас в России, - линии фронта не было, партизаны все время перемещались. Уже после того, как отец ушел в партизанский отряд, немцы спалили наш дом, мы спрятались в лесу, а наших односельчан привязали вокруг стога и сожгли. С этого времени приходилось скитались по чужим домам. У меня осталось много детских воспоминаний: один раз немцы бомбили небольшой боснийский городок, и мы с тетей прятались под мостом, тогда было очень много убитых. В другой раз в горах Боснии ехали на лошадях и вдруг слышим, крики, стрельба, взрывы. Оказалось, колонна партизан ночью смешалась с немцами.
На войне действовали другие законы, мы - дети делали то, что говорили взрослые, места капризам не было. Бывало, спрячемся в ущелье, видим усташи идут и только сердце бешено колотиться, а ведь совсем маленькие были - старшей сестре 4 года, а младшая только родилась.
На протяжении трех лет немцы предприняли семь полномасштабных наступлений на партизан, но каждый раз они ускользали и полуголодные, плохо вооруженные продолжали сопротивление. Отец погиб при пятом наступлении в 1943 г. 25 мая он был ранен и попал в госпиталь, с ним в партизанах была и его сестра, она нашла козу и поила отца молоком. Наши пробили немецкое окружение, но госпиталь, в котором находился отец, остался в горах. Когда стало возможно в него попасть, отца там уже не было. Мама и бабушка надеялись, что он выжил - на отце была немецкая военная форма (одевали то, что удалось захватить) и из-за ранения в шею он не мог говорить.
После гибели отца нас забрал его друг - с этого времени мы перемещались с партизанскими отрядами. Меня, как мужчину сажали на коня в старое деревянное седло, бабушка или мама брала его под уздцы, а мои сестренки ехали на другой лошади в плетеных корзинах. Когда я ехал на коне, а мне навстречу попадался кто-то из батальона отца, я всегда его приветствовал по-партизански: подносил сжатый кулак (символ единства) к голове и говорил: «Здраво, другови!» У меня на поясе висел настоящий пистолет, в котором было 6 пуль - там ослабили какой-то механизм, чтобы он не выстрелил.

Основная проблема была, в том, чем накормить нас, детей, раз был такой случай: на привале мама раздобыла картошку и положила запекаться в костер. И вот, когда она уже была готова, началась стрельба - напали немцы. Все спешно вскочили на коней, забыв про еду. Скачем, пули свистят и вдруг моя бабушка, увидела, что я держусь руками за голову. Она страшно испугалась: «Мома, ты ранен?!» - крикнула она. «Нет, бабушка, в шапке у меня картошка». Когда началась тревога, я сгреб картошку, положил ее в шапку и держал обеими руками, чтобы не выпала. Тяжелые были времена, помню, от усталости и голода иногда начинались галлюцинации - еду на коне и вижу, горят огни, чувствую запах мяса. Думаю, как все хорошо Моя мама один раз села прямо на заснеженной тропинке и начала засыпать, ее спасла бабушка.
Уже после войны отцу дали награду Героя Югославии, а мама и бабушка еще много лет надеялись, что он жив и когда-нибудь вернется.

Любовь к России у сербов в крови
После войны мы переехали жить в пригород Белграда. Сколько себя помню, с раннего детства, в жизни нашей семьи постоянно присутствовала Россия. Любовь к России у сербов в крови. В 1945 г. в Югославии одновременно произошла революция, закончилась война, к власти пришел Тито. В то время многих молодых людей отправляли учиться в Советский Союз, и я шестилетний мальчик бредил Россией, не спал ночами, она мне снилась. Видел, того и другого отправили учиться в СССР и ждал когда же придут за мной. Тогда мы даже не понимали, что Узбекистан или Туркмения - не Россия, для нас весь СССР был Россией. Россия была жизненная цель. Мама и бабушка меня обманывали, говорили: «Конечно, поедешь учиться». Но они уже тогда решили не отпускать меня - я был единственным потомком по мужской линии, а это при нашем патриархальном укладе весьма важно. Да, признаться, я был очень мал, а когда подрос, Сталин уже поссорился с Тито (в 1948 г.) и отношения между нашими странами испортились.
Я остался в Сербии, закончил в Крагуеваце машиностроительный техникум по специализации военная промышленность, потом машиностроительный факультет Белградского университета. Как и прежде меня не покидала мысль посетить Россию. В первый раз я приехал, как представитель югославской делегации Комитета взаимопомощи социалистических стран. Сбылась мечта - это было очень необычно, другая жизнь, другие традиции, но я с удовольствием вспоминаю эти дни.
Впоследствии работал в военно-разведовательном институте и на других предприятиях. Мне посчастливилось попасть на работу, где постоянно требовалось что-то создавать - вся моя жизнь, изобретение. Если видел интересную разработку, стремился достичь или обогнать, никогда не копировал, важно уважать чужую интеллектуальную собственность. В начале 90-х мы получили заказ на строительство очень большого объекта - Тимашевской кондитерской фабрики в Краснодарском крае. Я был одним из главных инженеров-проектировщиков, внедрявшим пять производственных линий собственной конструкции.
Закончили строительство фабрики в 1987 г. и вскоре начался развал и война в Югославии. Была объявлена мобилизация, я попал в Хорватию и прослужил там 4 месяца. После этого понял: идет разрушение промышленности и экономики Югославии, я не мог позволить себе потерять работу и идти на рынок продавать семечки и, обладая определенной долей авантюризма, решил попробовать наладить производство пекарных печей в России.
 

Белград-Краснодар
Забрав свои чертежи, сделанные в Белграде, приехал в Краснодар, и пошел искать предприятие, готовое к сотрудничеству. Начальный капитал состоял из нескольких тысяч марок. В России не было печей, которые я предлагал, использовались электрические жарочные шкафы, выдававшие по 60 буханок хлеба, а моими разработками были печи на газе и жидком топливе, выпекавшие по 200 буханок одновременно.
Эффективного сотрудничества не получилось, и в 1992 г. я открыл первое собственное предприятие. Со временем мы расширились - появилось еще несколько производственных баз. Сейчас мы выпускаемые разнообразные запатентованные печи, аналогов которым нет в России. Они пользуются спросом не только в стране, но и в ближнем зарубежье. Как правило, продукция продает сама себя: есть заказчики, купившие пять и более печей.
Параллельно с производством мы занимались и налаживанием русско-сербских связей: совместно с обществом «Юговичи» и Кубанским казачьим хором, дважды проводили фестиваль сербского кино в Краснодаре; изготовили выставочное оборудование и помогали в проведении фотовыставок «Косово: Сербская Голгофа» в городах России. По линии Торгово-Промышленной палаты, представителем которой я являюсь, пытались наладить деловые отношения между сербскими и русскими производителями, в частности в сфере сельскохозяйственного машиностроения. В 2008 г. оказывали содействие в проведении «Первой национальной выставки Сербии в России». В ней приняли участие около 50 сербских компания и 140 предпринимателей, возглавлял делегацию премьер-министр Сербии Мирко Цветкович, в Краснодаре они были встречены первым вице-губернатором края Евгением Муравьевым.
Наша цель - способствовать сближению и объединению двух наших народов, чтобы вместе противостоять агрессивной оккупационной политики, проводимой странами Запада и США. 18 лет назад, когда я только приехал в Россию, сразу сказал: «Ребята, вы - цель». Развал и войны, спровоцированные в Югославии, это подготовка, к более серьезному наступлению. Знаю точно, цель Запада и особенно Америки - разбить Россию.
Когда в 1999 г. начались бомбардировки Югославии, мы с родственником-сербом сели на «Газель» и поехали поддержать своих. После пересечения границы (это был примерно третий день бомбежки) нас остановил военный патруль, машина у нас русская, документы русские, а говорим по-сербски, тогда они начали кричать: «Эй, смотри, русы пришли!» Такие радостные были - очень важна была поддержка России. Когда приехали в Белград, я пошел заявиться, чтобы забрали меня и машину, но мне ответили, что машина иностранная, не имеют право, а я спрашиваю: «А эти, что сверху бомбят, они тоже иностранные. Они, что имеют право?» Это была бесконтактная война, ничего нельзя было сделать - видишь только, как крылатая ракета летит, потом мощный взрыв, думаешь, рвануло в 50 м., а оказывается, на расстоянии 2 км. - очень жестокие были бомбардировки. Я пробыл в Белграде 50 дней, до 700 самолетов в день вылетало, а мы ничего не могли сделать...

Рейдерский захват
В Сербии если мы не видели своего противника в лицо, то хотя бы знали, кто он. В России в настоящий момент мы боремся с людьми, которые хотят отнять у нас наши предприятия и землю, и не знаем точно, кто за этим стоит.
Наши производственные цеха и основной офис находятся на центральной улице - Ставропольской. С некоторых пор кто-то «положил глаз» на эту территорию и пытается ее отобрать. Помимо того, что здесь находятся производственные мощности, дающие работу 50 рабочим, здесь так же юридический адрес «Югославского общества «Юговичи», отсюда мы осуществляем деятельность в рамках полномочий представителя ТПП Сербии. Но важнее всего то, что именно на этой территории планировалось построить Культурно-экономический центр Сербии в Южном Территориальном округе. Эти планы были вынесены на рассмотрение Правительства Сербии и получили одобрение, а это (учитывая официальную политику Правительства России, направленную на всецелую поддержку Сербии и защиту целостности ее территории) весьма немаловажно.
Получается, что тот, кто пытается препятствовать планам по упрочению русско-сербских отношений идет в пику официальной политики России, тем более что этот проект уже вышел на международный уровень - посол Сербии в России внес ноту протеста, но реакции не последовало. Кроме того, стремясь уничтожить производство, эти люди лишают работы только у нас (имеются и соседние предприятия, которые уже практически захвачены) 50 человек, на иждивении которых находятся семьи, а это противоречит государственным антикризисным мерам по поддержанию отечественных производителей.
По нашим сведениям здесь планируется большой на 2,5 га жилищный комплекс. Можно только догадываться, в чьей компетенции давать добро на реализацию подобных крупномасштабных проектов, имеющих значение для города. Кто заказчик мы не знаем, главные действующие лица - подставные.
В настоящее время ООО «Фрегат» (это одно из предприятий, которым я руковожу) лишено всего имущества (приватизации 1994 г. и 2007 г.) Это произведено на основании сфальсифицированных документов со стороны ОАО ИЦ «Кавитрон», решениями Октябрьского райсуда г. Краснодара. Согласно писем Прокуратуры Краснодарского края (от 30.10.08 № 7/1-266-08 и от 14.11.08 № 86-64-08), установлен факт фальсификации доказательств по гражданскому делу, предоставленных в судебные органы. Под эгидой местных властей предприятие выселяется с территории по адресу: 350033 г. Краснодар, ул. Ставропольская, 18. Хотя решением от 21 августа 2008 г. чётко указывалось: «...применить последствия ничтожности договора купли-продажи на основании договора аренды № 542 от 21 апреля 1994 г., заключенного между ООО «Фрегат» и Фондом государственного имущества Краснодарского края, приведя стороны в первоначальное положение...»
Вынесенные решения необоснованны и незаконны, судом допущен целый ряд серьезных нарушений норм процессуального права - об этом мы подробно указали в отзывах на иск и надзорных жалобах. Допущенные судом нарушения однозначно рассматриваются правоприменительной практикой как нарушения, влекущие объективную невозможность принятия законного решения. На основании этого можно сделать вывод о личном интересе и предвзятости людей, осуществляющих судопроизводство.
В условиях задачи построения правового государства и сложившейся неблагоприятной экономической ситуацией в стране, особенно кощунственным представляются действия лиц, заинтересованных в незаконном изъятии земельного участка, на котором расположены два действующих предприятия, одно из которых признанно «Лучшим предприятием отрасли» по итогам 1-го квартала 2005 года. К 2008 году оба предприятия уплатили в бюджет различных уровней более 88,5 млн. рублей, фонд оплаты труда составил 91,5 млн. рублей.
Эта борьба длится уже второй год и можно сделать вывод: речь идет о коррупции и подкупе государственных чиновников достаточно высокого ранга.
Один человек предложил купить предприятие, сказав, что больше мы никому не сможем его продать. Мы отказались, но он пришел снова. Посоветовавшись с юристами, спросили, кто проиграет в этом споре, нам ответили: «Тот, у кого будет меньше денег. Лучше продайте». Вместе с учредителями решили продать, договорились с покупателем, выпили немного ракии и он признался, что я 31 человек, с которым он решает вопросы подобным способом. Подозреваем, это была часть плана, чтобы мы пропустили следующие этапы судов - больше этот человек не объявлялся, и мы продолжили судебную тяжбу.
Некоторые фразы этого человека заставляют задуматься. В один момент он произнес: «Приходит наше время». Я сразу подумал, чье время? Моей супруге, разговаривавшей с ним в первый раз, было сказано: «Сербия далеко, а они2002 г. я являюсь гражданином России), может быть, имеет значение и то, что мой отец был коммунистом. Скорее всего, здесь перемешались несколько различных факторов. Явственно ощущается наличие некоторого плана, в его основе не только криминальный захват территории, но и некая идеологическая подоплека. здесь». Кто они опять не понятно. Когда я сообщил, что у нас есть производство в станице, он ответил: «Я знаю, и до этого тоже дойдет очередь». Есть ощущение, что речь идет о притеснение в моем лице сербского национального меньшинства (несмотря на то, что с
Сейчас из-за этих судебных тяжб, мы не можем заниматься прежней деятельностью по налаживанию русско-сербских отношений, - время и деньги уходят на суды. По той же причине, не можем достаточно эффективно развивать производство, рекламировать продукцию. Несмотря на то, что кризис хлебопекарной отрасли не страшен - не было ни сокращений, ни задержек зарплаты, из-за неуверенности в завтрашнем дне уволились около 10 человек, все опытные кадры.
Если у меня на Родине, в Косово открыто происходит противоправный захват чужой собственности албанцами, то здесь похожие процессы пока скрыты. У тех, кто стоит за этим есть только личный материальный интерес, у этих людей нет Отечества. Они не задумываются (или наоборот способствуют тому), что завтра Косово может повториться в России, отчасти благодаря их действиям, и Кавказ здесь, наиболее уязвимое место.
Но, несмотря на все это, у меня нет разочарования в России, я люблю ее, как и прежде. Слово «разочарование» для меня вообще не существует, любое препятствие настаивает на борьбу.